Осенью 1941 года, войска вермахта и испанской голубой дивизии были на подходе к Тихвину для объединения с финской армией на реке Свирь. В тот момент потерять Тихвин для Советского Союза – значит полностью потерять к тому времени уже блокадный Ленинград и весь Балтийский флот. Началась Тихвинская оборонительная операция, в которой принимали участия помимо красной армии, в том числе и НКВД (нынешнее МВД), сотрудников которого расквартировали у местных жителей, в том числе и у моей прабабушки, т.к. её дом находился напротив отделения.
Утро 14 октября 1941 года было особенно теплым и солнечным. На путях на станции Тихвин стояли составы с ранеными и эвакуированными из Ленинграда женщинами, и детьми, вагоны с боеприпасами и цистерны с горючим. Эти дети, казалось, были уже далеко от войны, голода и ужасов блокады: оставалось всего несколько километров, и они в безопасности. Больше не нужно будет сутками просиживать в бомбоубежище, голодать, мерзнуть, замирать от страха при звуках сирены...
Но в районе 9 утра в небе показались вражеские самолеты: около 100 бомбардировщиков приближались к железнодорожной станции. Враг без угрозы для себя сбрасывал фугасные и зажигательные бомбы на головы беззащитных людей: на станции тогда не имелось средств противовоздушной обороны, способных остановить налет.
Начался сильнейший пожар, загорались составы, взрывались цистерны с горючим и вагоны с боеприпасами. Работники станции, простые жители, среди которых и была моя прабабушка, пожарные и красноармейцы проявили настоящий героизм, спасая попавших в беду, вынося из горящих составов детей и раненых. К станции нельзя было подойти в течение нескольких часов: там бушевало пламя, рвались снаряды, куски дерева и металла разлетались на несколько километров.
Точного числа погибших в тот день никто не знает. Только один эшелон, идущий на Большую землю, эвакуировал примерно 2,5 тысячи человек.
В тот день Тихвин лишился и ВСЕХ своих пожарных.
В начале ноября наши войска стали отступать, эвакуировали и сотрудников НКВД. Прабабушка пришла домой с работы (она работала на хлебопекарне, развозила хлеб на лошадиной повозке) и увидела, что квартирантов уже не было, но на столе они оставили записку, в которой они благодарили за гостеприимство, отблагодарить было нечем, поэтому они оставили сигареты и самогон. Также в письме было сказано, что Тихвин будет сдан, и посоветовали уходить.
Незадолго до войны моя прабабушка с прадедом переехали в Тихвин из деревни Маслово (Череповецкий район, Вологодская область). Туда, в более безопасное место, к родителям, родственникам и решила она увести детей. Но никто не хотел брать женщину с 5ю детьми. И вот на работе она нашла водителя на полуторке, везущего хлеб в Череповец, согласившегося отвезти её с детьми. Причем согласился после того, как прабабушка в оплату отдала ему сигареты и самогон, оставленный милиционерами. До Череповца 300 километров, сейчас мы преодолеваем этот путь на автомобиле часа за 3, тогда же на это ушло больше 2х суток. В кабине ехала старшая сестра с моим дедом (3 года тогда было ребенку), а мать с остальными тремя дочками в открытом кузове машины. Напомню был ноябрь. В дороге по радио они услышали, что немцы вошли в город, перерезав железную дорогу — единственный реальный путь снабжения блокадного Ленинграда.
Через месяц 9 декабря Тихвин был освобождён в ходе Тихвинской стратегической наступательной операции, которая стала первым крупным наступлением советских войск в ходе войны. И прабабушка решила вернуться домой, т.к. необходимо было работать, обеспечивать в том числе себя и своих детей. Но так как несмотря на освобождение, возвращаться всё равно было опасно, то дед мой (младший сын) был оставлен у родственников. По возвращению - дом был разграблен, но цел. По воспоминаниям сестры деда (3 дочка по старшинству) бомбёжки продолжались еще пару лет и главное было не гулять у вокзала, главной цели этих налётов. Через год прабабушке пришла похоронка, 10.11.1942 был ранен, направлен в госпиталь, где 24.11.1942 в Карелии недалеко от города Сегежа от брюшного тифа скончался её муж и был похоронен в братской могиле. Еще через год она забрала моего деда от родственников. И прабабушка и все её 5 детей пережили войну.
Утро 14 октября 1941 года было особенно теплым и солнечным. На путях на станции Тихвин стояли составы с ранеными и эвакуированными из Ленинграда женщинами, и детьми, вагоны с боеприпасами и цистерны с горючим. Эти дети, казалось, были уже далеко от войны, голода и ужасов блокады: оставалось всего несколько километров, и они в безопасности. Больше не нужно будет сутками просиживать в бомбоубежище, голодать, мерзнуть, замирать от страха при звуках сирены...
Но в районе 9 утра в небе показались вражеские самолеты: около 100 бомбардировщиков приближались к железнодорожной станции. Враг без угрозы для себя сбрасывал фугасные и зажигательные бомбы на головы беззащитных людей: на станции тогда не имелось средств противовоздушной обороны, способных остановить налет.
Начался сильнейший пожар, загорались составы, взрывались цистерны с горючим и вагоны с боеприпасами. Работники станции, простые жители, среди которых и была моя прабабушка, пожарные и красноармейцы проявили настоящий героизм, спасая попавших в беду, вынося из горящих составов детей и раненых. К станции нельзя было подойти в течение нескольких часов: там бушевало пламя, рвались снаряды, куски дерева и металла разлетались на несколько километров.
Точного числа погибших в тот день никто не знает. Только один эшелон, идущий на Большую землю, эвакуировал примерно 2,5 тысячи человек.
В тот день Тихвин лишился и ВСЕХ своих пожарных.
В начале ноября наши войска стали отступать, эвакуировали и сотрудников НКВД. Прабабушка пришла домой с работы (она работала на хлебопекарне, развозила хлеб на лошадиной повозке) и увидела, что квартирантов уже не было, но на столе они оставили записку, в которой они благодарили за гостеприимство, отблагодарить было нечем, поэтому они оставили сигареты и самогон. Также в письме было сказано, что Тихвин будет сдан, и посоветовали уходить.
Незадолго до войны моя прабабушка с прадедом переехали в Тихвин из деревни Маслово (Череповецкий район, Вологодская область). Туда, в более безопасное место, к родителям, родственникам и решила она увести детей. Но никто не хотел брать женщину с 5ю детьми. И вот на работе она нашла водителя на полуторке, везущего хлеб в Череповец, согласившегося отвезти её с детьми. Причем согласился после того, как прабабушка в оплату отдала ему сигареты и самогон, оставленный милиционерами. До Череповца 300 километров, сейчас мы преодолеваем этот путь на автомобиле часа за 3, тогда же на это ушло больше 2х суток. В кабине ехала старшая сестра с моим дедом (3 года тогда было ребенку), а мать с остальными тремя дочками в открытом кузове машины. Напомню был ноябрь. В дороге по радио они услышали, что немцы вошли в город, перерезав железную дорогу — единственный реальный путь снабжения блокадного Ленинграда.
Через месяц 9 декабря Тихвин был освобождён в ходе Тихвинской стратегической наступательной операции, которая стала первым крупным наступлением советских войск в ходе войны. И прабабушка решила вернуться домой, т.к. необходимо было работать, обеспечивать в том числе себя и своих детей. Но так как несмотря на освобождение, возвращаться всё равно было опасно, то дед мой (младший сын) был оставлен у родственников. По возвращению - дом был разграблен, но цел. По воспоминаниям сестры деда (3 дочка по старшинству) бомбёжки продолжались еще пару лет и главное было не гулять у вокзала, главной цели этих налётов. Через год прабабушке пришла похоронка, 10.11.1942 был ранен, направлен в госпиталь, где 24.11.1942 в Карелии недалеко от города Сегежа от брюшного тифа скончался её муж и был похоронен в братской могиле. Еще через год она забрала моего деда от родственников. И прабабушка и все её 5 детей пережили войну.
Фотографии
Осенью 1941 года, войска вермахта и испанской голубой дивизии были на подходе к Тихвину для объединения с финской армией на реке Свирь. В тот момент потерять Тихвин для Советского Союза – значит полностью потерять к тому времени уже блокадный Ленинград и весь Балтийский флот. Началась Тихвинская оборонительная операция, в которой принимали участия помимо красной армии, в том числе и НКВД (нынешнее МВД), сотрудников которого расквартировали у местных жителей, в том числе и у моей прабабушки, т.к. её дом находился напротив отделения.
Утро 14 октября 1941 года было особенно теплым и солнечным. На путях на станции Тихвин стояли составы с ранеными и эвакуированными из Ленинграда женщинами, и детьми, вагоны с боеприпасами и цистерны с горючим. Эти дети, казалось, были уже далеко от войны, голода и ужасов блокады: оставалось всего несколько километров, и они в безопасности. Больше не нужно будет сутками просиживать в бомбоубежище, голодать, мерзнуть, замирать от страха при звуках сирены...
Но в районе 9 утра в небе показались вражеские самолеты: около 100 бомбардировщиков приближались к железнодорожной станции. Враг без угрозы для себя сбрасывал фугасные и зажигательные бомбы на головы беззащитных людей: на станции тогда не имелось средств противовоздушной обороны, способных остановить налет.
Начался сильнейший пожар, загорались составы, взрывались цистерны с горючим и вагоны с боеприпасами. Работники станции, простые жители, среди которых и была моя прабабушка, пожарные и красноармейцы проявили настоящий героизм, спасая попавших в беду, вынося из горящих составов детей и раненых. К станции нельзя было подойти в течение нескольких часов: там бушевало пламя, рвались снаряды, куски дерева и металла разлетались на несколько километров.
Точного числа погибших в тот день никто не знает. Только один эшелон, идущий на Большую землю, эвакуировал примерно 2,5 тысячи человек.
В тот день Тихвин лишился и ВСЕХ своих пожарных.
В начале ноября наши войска стали отступать, эвакуировали и сотрудников НКВД. Прабабушка пришла домой с работы (она работала на хлебопекарне, развозила хлеб на лошадиной повозке) и увидела, что квартирантов уже не было, но на столе они оставили записку, в которой они благодарили за гостеприимство, отблагодарить было нечем, поэтому они оставили сигареты и самогон. Также в письме было сказано, что Тихвин будет сдан, и посоветовали уходить.
Незадолго до войны моя прабабушка с прадедом переехали в Тихвин из деревни Маслово (Череповецкий район, Вологодская область). Туда, в более безопасное место, к родителям, родственникам и решила она увести детей. Но никто не хотел брать женщину с 5ю детьми. И вот на работе она нашла водителя на полуторке, везущего хлеб в Череповец, согласившегося отвезти её с детьми. Причем согласился после того, как прабабушка в оплату отдала ему сигареты и самогон, оставленный милиционерами. До Череповца 300 километров, сейчас мы преодолеваем этот путь на автомобиле часа за 3, тогда же на это ушло больше 2х суток. В кабине ехала старшая сестра с моим дедом (3 года тогда было ребенку), а мать с остальными тремя дочками в открытом кузове машины. Напомню был ноябрь. В дороге по радио они услышали, что немцы вошли в город, перерезав железную дорогу — единственный реальный путь снабжения блокадного Ленинграда.
Через месяц 9 декабря Тихвин был освобождён в ходе Тихвинской стратегической наступательной операции, которая стала первым крупным наступлением советских войск в ходе войны. И прабабушка решила вернуться домой, т.к. необходимо было работать, обеспечивать в том числе себя и своих детей. Но так как несмотря на освобождение, возвращаться всё равно было опасно, то дед мой (младший сын) был оставлен у родственников. По возвращению - дом был разграблен, но цел. По воспоминаниям сестры деда (3 дочка по старшинству) бомбёжки продолжались еще пару лет и главное было не гулять у вокзала, главной цели этих налётов. Через год прабабушке пришла похоронка, 10.11.1942 был ранен, направлен в госпиталь, где 24.11.1942 в Карелии недалеко от города Сегежа от брюшного тифа скончался её муж и был похоронен в братской могиле. Еще через год она забрала моего деда от родственников. И прабабушка и все её 5 детей пережили войну.
Утро 14 октября 1941 года было особенно теплым и солнечным. На путях на станции Тихвин стояли составы с ранеными и эвакуированными из Ленинграда женщинами, и детьми, вагоны с боеприпасами и цистерны с горючим. Эти дети, казалось, были уже далеко от войны, голода и ужасов блокады: оставалось всего несколько километров, и они в безопасности. Больше не нужно будет сутками просиживать в бомбоубежище, голодать, мерзнуть, замирать от страха при звуках сирены...
Но в районе 9 утра в небе показались вражеские самолеты: около 100 бомбардировщиков приближались к железнодорожной станции. Враг без угрозы для себя сбрасывал фугасные и зажигательные бомбы на головы беззащитных людей: на станции тогда не имелось средств противовоздушной обороны, способных остановить налет.
Начался сильнейший пожар, загорались составы, взрывались цистерны с горючим и вагоны с боеприпасами. Работники станции, простые жители, среди которых и была моя прабабушка, пожарные и красноармейцы проявили настоящий героизм, спасая попавших в беду, вынося из горящих составов детей и раненых. К станции нельзя было подойти в течение нескольких часов: там бушевало пламя, рвались снаряды, куски дерева и металла разлетались на несколько километров.
Точного числа погибших в тот день никто не знает. Только один эшелон, идущий на Большую землю, эвакуировал примерно 2,5 тысячи человек.
В тот день Тихвин лишился и ВСЕХ своих пожарных.
В начале ноября наши войска стали отступать, эвакуировали и сотрудников НКВД. Прабабушка пришла домой с работы (она работала на хлебопекарне, развозила хлеб на лошадиной повозке) и увидела, что квартирантов уже не было, но на столе они оставили записку, в которой они благодарили за гостеприимство, отблагодарить было нечем, поэтому они оставили сигареты и самогон. Также в письме было сказано, что Тихвин будет сдан, и посоветовали уходить.
Незадолго до войны моя прабабушка с прадедом переехали в Тихвин из деревни Маслово (Череповецкий район, Вологодская область). Туда, в более безопасное место, к родителям, родственникам и решила она увести детей. Но никто не хотел брать женщину с 5ю детьми. И вот на работе она нашла водителя на полуторке, везущего хлеб в Череповец, согласившегося отвезти её с детьми. Причем согласился после того, как прабабушка в оплату отдала ему сигареты и самогон, оставленный милиционерами. До Череповца 300 километров, сейчас мы преодолеваем этот путь на автомобиле часа за 3, тогда же на это ушло больше 2х суток. В кабине ехала старшая сестра с моим дедом (3 года тогда было ребенку), а мать с остальными тремя дочками в открытом кузове машины. Напомню был ноябрь. В дороге по радио они услышали, что немцы вошли в город, перерезав железную дорогу — единственный реальный путь снабжения блокадного Ленинграда.
Через месяц 9 декабря Тихвин был освобождён в ходе Тихвинской стратегической наступательной операции, которая стала первым крупным наступлением советских войск в ходе войны. И прабабушка решила вернуться домой, т.к. необходимо было работать, обеспечивать в том числе себя и своих детей. Но так как несмотря на освобождение, возвращаться всё равно было опасно, то дед мой (младший сын) был оставлен у родственников. По возвращению - дом был разграблен, но цел. По воспоминаниям сестры деда (3 дочка по старшинству) бомбёжки продолжались еще пару лет и главное было не гулять у вокзала, главной цели этих налётов. Через год прабабушке пришла похоронка, 10.11.1942 был ранен, направлен в госпиталь, где 24.11.1942 в Карелии недалеко от города Сегежа от брюшного тифа скончался её муж и был похоронен в братской могиле. Еще через год она забрала моего деда от родственников. И прабабушка и все её 5 детей пережили войну.
Фотографии